Нет, в целом ничего не изменилось — долги семьи никуда не делись, а мне по-прежнему хотелось наладить отношения с Рэйнером, но теперь появился дополнительный элемент — его сила. Ведь по практике моя успеваемость оставляет желать лучшего, а если начну регулярно показывать хорошие результаты, то вероятность вылететь из академии действительно сведётся к нулю.

Только есть второй момент, который я старательно обходила всё это время — насколько этично заимствовать силу Рэйна? С одной стороны, я категорически не хочу обманывать, и вот такие бесчестные победы мне не нужны, а с другой… Додумать я не смогла. Просто отмела эти мысли и подхватила первую книгу. Заглянула в оглавление, потом принялась листать.

Варкрос к этому моменту добрался до собственного стола и тоже погрузился в чтение — он изучал какую-то пухлую, набитую бумагами папку.

В этом благословенном молчании мы провели минут десять, а потом…

— Рэйн, можно к тебе? — послышался голос Иверса, и в приоткрытую дверь протиснулась светловолосая голова. Первым делом магистр-фреска взглянул на меня, затем на Варкроса. Последний приглашающе махнул рукой, и Иверс вошел в кабинет.

Новый взгляд на меня, и…

— Здравствуйте, Эрика.

— Добрый вечер, магистр, — ответила с тяжким вздохом.

На этом общение закончилось, Иверс проследовал дальше, а я подхватила новый потрёпанный фолиант.

О чём разговаривали Варкрос и Иверс? Нет, не знаю, но, судя по выражению лиц, разговор был приятен обоим. А в какой-то момент Иверс повернулся и в тишине этого просторного помещения прозвучало:

— Эрика, дорогая, а будьте добры, принесите нам, пожалуйста, кофе.

Что-о-?

В этот раз рот не приоткрылся, а прямо-таки распахнулся, ибо у одной адептки некультурно отпала челюсть. Я застыла не в силах справиться с изумлением, зато Иверс и Варкрос смотрели так, словно ничего особенного не произошло. Короткая пауза, а за ней…

— Кофе, — повторил магистр-фреска вежливо. — Две чашки. Мне, если не трудно, со сливками.

Я с огромным усилием захлопнула рот, клацнув при этом зубами, однако с места не сдвинулась. А бутербродов им к этому кофе не нарезать? А белоснежные салфетки за воротнички не заткнуть?

Как ни странно, парочка преподов отреагировала на молчание спокойно. Варкрос что-то сказал, после чего они встали и неторопливо направились к двери.

Вышли из кабинета, а когда дверь захлопнулась, я взвилась на ноги. Γады! Да что они себе позволяют? Да я… Да они… Я им кто? Адептка или подавальщица в кабаке?!

Моё возмущение било через край, даже комната перед глазами закачалась. Я выскочила из-за стола, потрясая кулаками и ещё не понимая, куда девать эту злость.

В итоге, погрозила закрытой двери, топнула ногой и сделала несколько глубоких вдохов в попытке успокоиться. Попытка, увы, провалилась — по — прежнему хотелось убить кого-нибудь не в меру наглого. Вернее, двоих наглых. Да как им только в голову пришло?!

Желание наладить хорошие отношения с женихом сразу испарилось, а магистр Иверс вообще подвергся воображаемому разрыванию на тысячу крошечных кусочков. Я же заметалась по кабинету — самым сложным оказалось не орать вслух. Когда первая волна ярости схлынула, я остановилась и окинула взглядом стол, заваленный библиотечными книгами. Вот как я, по мнению Варкроса, я должна ассистировать в таком состоянии?

Нет, я всё равно собиралась вернуться к «работе», но… Сама не поняла, как это случилось. Просто ноги понесли, руки потянулись, и вот я уже стою над другим, менее захламлённым столом. Точнее стою и разглядываю содержимое той самой папки — учебные планы и ведомости по «плетениям» и ПОБЗам.

Ух ты. Оказывается, по ПОБЗ существует еще одна, расширенная, ведомость? Впрочем, на ней я задержалась ненадолго. Мой интерес привлёк другой предмет.

Под бумагами обнаружилась большая тетрадь для записей в дорогом переплёте — причём не простая, а с магической защёлкой. На язычке защёлки хищно мерцал витиеватый символ, как бы намекая — не тронь, убьёт!

Но в данный момент я и сама могла убить, поэтому на предупреждение не среагировала. Потянулась, коснулась защёлки, и та внезапным образом открылась, давая возможность посмотреть, что внутри.

На страницах тетради обнаружились… схемы и формулы. Их однозначно рисовал Варкрос — там были ещё и надписи, и не опознать удивительно красивый почерк я не могла. А самое удивительное — схемы имели мало общего с известными плетениями.

Брови невольно приподнялись — Рэйн пробует составлять собственные заклинания? Ну надо же, кто бы мог предположить.

Конечно, я заинтересовалась. Принялась листать тетрадь, читать надписи и рассматривать формулы. Среди безумных многослойных схем нашлась и парочка простых, и их я изучала дольше всего.

О том, что меня могут застукать, подумала уже после того, как привела бумаги в прежнее состояние и вернулась на отведённое мне место. Представила реакцию Рэйна, вздрогнула, а потом выдохнула — но ведь не поймал!

А вот причины, по которым сумела открыть магическую защёлку, обнаружились в книге по узорам…

«Такие союзы, — писал автор работы, — предполагают единство. Мужчина и женщина связаны настолько, что даже магия может принимать их за одно лицо.»

Находка была внезапной, и я вряд ли обратила бы внимание на эту выделенную шрифтом фразу, не случись того, что только что произошло.

Следующая реплика была не менее занятной: «Между ними не существует щитов».

— Не существует щитов, — повторила я шепотом, одновременно откидываясь на спинку кресла.

Покончив с изучением бумаг и папки, я пыталась создать видимость того, что сижу за своим столом последние лет сто. В смысле, вообще из-за него не вставала, и не отвлекалась, и полностью погружена в изучение пыльных фолиантов. И тем неожиданней было обнаружить в книге то, что нашла. Сделав глубокий вдох, я подумала и перевернула страницу. Информация про «щиты» и «одно лицо» была ценной, однако отношения к теме не имела, поэтому я не стала их писать. Новый вдох, и я продолжила чтение, немного сожалея о собственном безрассудстве. И чего, спрашивается, полезла в те бумаги? Зачем так рисковала? Ведь мне они совершенно не нужны!

Рэйнер Варкрос

О том, что Эрика та ещё болтушка, я догадался сразу, но масштабы прямо-таки поразили. Не прошло и пары часов, как о «статье» узнала вся академия, включая педагогический состав.

Коллеги начали подходить и интересоваться, и я чувствовал себя довольно неловко, объясняя, что обсуждать пока нечего, что у меня лишь несколько набросков и желание изучить тему. Какую именно? Мм-м… к сожалению, озвучить пока не готов. Верили не все, и этот момент будил желание сделать адептке Тизар выговор. От расправы девушку спасало то, что я всё же понимал — тут и моя вина. Не следовало передавать ей доступ прилюдно и, по — хорошему, нужно было проинструктировать как отвечать на вопросы. А я поленился, и вот итог.

Εдва закончились занятия, я поспешил в учебную часть, к отведённому мне кабинету. Замер возле двери, дожидаясь ассистентку, а когда та появилась, сказал прямо:

— Ну вы и болтушка, адептка Тизар!

«Наше дарование» глянуло оскорблённо, однако вдаваться в подробности я не стал — просто распахнул дверь, пропуская вперёд леди.

Когда эта, выражаясь языком отцовского письма, не дама вошла, протиснулся следом и направился к собственному столу.

К несчастью или наоборот радости, заниматься узорами я сегодня не собирался. На мне висели учебные планы и необходимость готовиться к занятиям — увы, но преподавать, как выяснилось, не так легко.

И я уже достал из ящика стола папку, даже просмотрел пару листков, как в приоткрытую дверь просунулась голова Иверса. Я украдкой усмехнулся — понимал, зачем он пришел. Известие о том, что «пишу статью», повергло Иверса в глубокое недоумение. А тот факт, что привлёк к процессу адептку, заставил вытаращить глаза. О теме работы бывший сокурсник выспрашивал активнее других, так что его визит был ожидаем.